Оба священника оказались совершенно готовы к открытой публичной Христовой проповеди, когда рухнул тоталитарный коммунистический режим.
Воспитатель ангельских душ. Памяти протоиерея Виктора Шальнева
Если вам понравилось бесплатно смотреть видео клиническая смерть. священник вернулся с того света. свидетельства,которые он вынес из этого опыта. онлайн которое загрузил Русский Патриот 17 апреля 2021 длительностью 01 ч 13 мин 23 сек в хорошем качестве. Имя вернулось с того света. Стало известно имя священника, останки которого вместе с крестом и окладом Евангелия в июле прошлого года неожиданно вывернул ковш экскаватора. Монах, вернувшийся с того света. Отец Meлхиседек до принятия великой схимы служил в монастыре как все священники, и звали его игумен Михаил. Православный священник подчеркивает, что согласно христианскому учению, после Страшного суда душа каждого умершего человека отправляется в рай или ад.
КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
Теперь вопрос стал, как быть со мною. Мои родители жили в Вентспилсе. Дорога в Вентспилс была отрезана, связаться с ними не было возможности. Мне надо было сделать выбор: остаться в Риге с чужими людьми или ехать с владыкой. Я предложил сопровождать владыку.
С годами я осознал, что в этом был промысл Божий... Советская власть пришла в Латвию в 1939 году, и сразу же началось притеснение духовенства. За пару месяцев до начала войны они составили списки, по которым стали арестовывать людей, высылать. В списке были все, кого они считали неблагонадежными, в том числе многие представители духовенства.
Больше двадцати тысяч человек были тогда арестованы и сосланы. Отец Иоанн тоже был в списке и наверняка оказался бы в лагере, если бы по совету мудрых людей не уехал на время в деревню… Скитания — Итак, на следующий день в семь утра за нами заехали. Среди тех, кто уезжал, были и католический епископ, и лютеранский. Автобус был небольшим, и те, кто помоложе, в том числе и я, шли за автобусом пешком, ехал он достаточно медленно.
Шли из Риги в Либаву, ныне Лиепаю, это 200 километров, два дня. Тихвинскую икону владыка Иоанн сначала отправил из собора в один женский монастырь в пригороде с тем, чтобы, когда война кончится, вернуть в Россию. В Либаве мы остановились у одного священника. Через три дня икона прибыла к нам — по воде, на рыбацкой лодке, потому что по земле уже нельзя было.
Один из священнослужителей, приехавших с иконой, сказал владыке, что игумения Евгения, настоятельница монастыря, не уверена, что сможет в этих условиях икону сохранить, и сочла разумным доставить ее владыке. Сам владыка в то время ухаживал за своей мамой-старушкой, поэтому поручил мне носить и охранять икону. В Либаве икона тоже была помещена в большой собор, каждый вечер служили ей акафисты, приходило много народу. Люди горячо молились, ждали конца войны, плохо представляли свою дальнейшую участь, время было напряженное.
Через несколько дней немцы сказали, что мы должны погрузиться на пароход. Это был товарный пароход, там поместились более двух тысяч человек. Под вечер мы прибыли в Данциг, оттуда на открытых платформах, стоя, — в Лодзь. Надо сказать, что вещей у нас не было, запретили что-то брать, у меня был только легкий пиджак.
Пошел дождь, так мы и провели два дня: промокшие, голодные. Потом посадили нас на поезд, он был так забит, что люди даже на крышах ехали. Из Лодзи мы приехали в Шнайдемюль, там за колючей проволокой видели русских девушек, угнанных в Германию, я смотрел на них и думал — мы же совершенно не знаем, куда нас везут и чем это кончится, может быть, тоже окажемся в лагере. Потом нас отвезли в Судетию, в Яблонец.
Еще когда владыка Иоанн служил в Риге, к нему приходил старокатолический священник, они беседовали: владыка хорошо говорил по-немецки и был всегда прост и радушен. Этот священник оставил владыке свою визитную карточку и пригласил к себе, когда кончится война. И вот в Шнайдемюле один из наших сопровождающих спросил, куда бы мы хотели поехать. Владыка показал эту визитную карточку: «Может быть, туда?
Нас приглашали…» — «О, это хорошее место, там должно быть спокойно». И мы приехали в Яблонец, тридцать пять человек. Мы пришли в церковь, старушка-смотрительница послала нас к старосте. Тот сказал, что они не в состоянии такую группу принять, но церковь для нас открыта, мы можем служить, а их священника уже два года нет, он на фронте.
Мы нашли жилье в соседнем поселке, в семи километрах. Там была фабрика, а в ней чердачное помещение, мы расположились, постелили на пол соломку, легли спать. После десяти дней путешествия мы спали на этой соломке, как на облаках. Через несколько дней нас направили в бывшую гостиницу, где в небольшой комнате жили по двадцать человек.
В нашей группе было пятеро священников, двое иподиаконов. По воскресным дням мы с иконой ходили в храм, на службу — за семь километров пешком. С сентября по май мы там жили, а в двадцатых числах мая пришли советские войска.
В чём причина? Причину назвал мой духовник, когда я поделилась с ним своими мыслями. Он сказал: «Значит, был молитвенник». От моей доброй хозяйки Клавдии я слышала, что в этих местах жил то ли старец, то ли юродивый, и умер в 70-е годы ХХ столетия. Вот это и была причина посещения погоста или привычнее, кладбища. Мы с племянником ходили туда искать место упокоения этого молитвенника.
Эти прогулки были после посещения храма на горе, куда по воскресениям стекался народ, в основном, женского пола. Подъем был крутой, слава Богу, что асфальтовый, и наши упорные тетеньки ползли туда муравьиной струйкой. Если смотреть сверху. А потом все стояли и молились. Батюшка был простой-препростой, о. Он, для желающих причаститься, проводил общую исповедь, которую народ внимательно слушал, а потом подходил «под епитрахиль» и кто-то иногда что-то кратко говорил, а кто-то просто склонял голову. Я, которая твердо знала — как надо, немножко чувствовала неприятие. Но, как всегда, выручала мысль, что я не могу в данном случае ничего изменить. Батюшка был добрый и приветливый, и приветствовал многих ну просто как дорогих гостей.
Он нам был рад! А на службе был строгим. Проповеди его были простые и интересные. Однажды на службе, как всегда, когда батюшка кадил, народ поворачивался к алтарю задом вслед за идущим батюшкой. А я, которая «все знаю», в мыслях осуждала такое неблагоговейное поведение и вставала вполоборота к алтарю. И вдруг проходящий мимо батюшка мне говорит: «Стой как хочешь! Это прозвучало так: «И никого не осуждай! Я подивилась, но не придала значения такому прочтению мыслей. После службы я однажды спросила батюшку, знает ли он что-нибудь о том праведнике, о котором я слышала.
Оказалось, что знает. Он вынес мне несколько листочков, написанных какой-то Рабой Божией Софией. Так и подписано было - Раба Божия София. Но главное, что было написано про жизнь того праведника, которого я искала — схииеродиакона Александра, фамилию, правда, Р. София перепутала, написала «Желехов», а он был Жемков. Батюшка даже дал провожатого и он меня довел до скромных могил, как оказалось позже, двух праведников — Александра Ильича Жемкова схииеродиакона Александра Жемкова выходца из Пешношского монастыря, и его келейницы, Татьяны Платоновны Калининой схимонахини Иоанны Калининой. Так началась эта история, длиною в мою жизнь: собирание материалов, оформление, писание, переписывание. И никак не кончится — никак не издам книгу про последнего Пешношского старца.
Священник поведал историю про некоего молодого иеромонаха, которого правящий архиерей хотел назначить наместником монастыря. Иеромонах считал себя не готовым к столь серьезному послушанию и отправился за благословением к отцу Власию. Иеромонах ехал к старцу в поезде в обычной мирской одежде: брюках, пиджаке, и в таком виде предстал перед старцем. Иеромонах про себя думает: «Что это за старец, раз не знает, что я ведь и так уже монах; что он меня благословляет не жениться? И с таким растроенным чувством уехал. А потом рассказывает: в этот год он трижды был покушаем женщинами, они хотели его увести из Церкви и женить на себе. Вот ведь соблазн какой был. И тогда он понял, что отец Власий удивительный человек. Его слова, шутки-прибаутки зачастую было не понять. Этим и отличаются настоящие старцы от псевдостарцев. Последние дают конкретное благословение: «Продай квартиру, бросай своих детей, иди ко мне в монастырь». Настоящие духовные люди никогда не навязывают свое благословение, свое мнение, потому что Бог тоже людям не навязывает свою волю — Бог предлагает ее, а уже человек сам вправе выбрать — принять ее или нет. Бог никогда не накажет человека, если тот не захотел принять эту волю. Настоящие истинные пастыри никогда не дают конкретных благословений. Человек свободен в выборе. И ни один настоящий старец никогда не нарушит эту свободу человека. Своими воспоминаниями об отце Власии поделился и блогер Илья Будкевич, об этом он написал накануне в своем «Живом журнале». Батюшка прожил очень непростую, подвижническую и исполненную любви ко Господу жизнь. Он прошел войну, испытал все её ужасы — оставался без крова, был под оккупацией немцев, его семья нуждалась, и дети с самых малых лет испытывали голод. Потом были гонения со стороны Советской власти и долгие годы служения Богу, а потом и служение старца православным людям со всей России. Батюшка был духовником Пафнутиев-Боровского мужского монастыря. В 1998 году, заболев онкологическим заболеванием, уехал в Пантелеимонов монастырь на Афоне, где и пробыл в затворе долгих шесть лет. В 2003 году вернулся в Пафнутиев-Боровский монастырь. Несмотря на свою тяжелую, многолетнюю болезнь, он всегда был весёлым, читал духовные стихи, утешал в скорбях, и несведущий человек никогда бы не подумал, что Батюшка так сильно болен.
Вассиановка, священник создал здесь общество «сестриц», куда вошли довольно много женщин, решивших со всей серьезностью бороться с таким страшным пороком, как пьянство мужей. За время своей деятельности священник был награжден юбилейным крестом и медалью в память 300-летия дома Романовых, а также почетными «атрибутами» священника - набедренником и скуфьей. Децина ушел из жизни трагически рано, осиротив большую семью — жену Ольгу, которой не было еще сорока, старенькую мать и пятерых детей, младшему из которых исполнилось пять лет, а старшему — шестнадцать. Летом прошлого года, как сообщал «В» 20. Мощи завернули в белоснежную тряпицу и предали земле в том же месте, где они были найдены. Отец Кирилл отслужил панихиду.
Монах, вернувшийся с того света
Полиция Израиля сообщила, что найденные в конце апреля в районе Хизме останки принадлежат пропавшему четыре года назад российскому священнику. Отец Иван Липатов поделился своим мнением о возможности встретиться на Небесах с теми, кто ушел раньше нас, после смерти. После информационной кампании "дело" Иоанна Привалова обсуждалось на епархиальном совете, он был снят с настоятельства, а на приход был назначен другой священник.
Клирик, раненный рядом с протоиереем Михаил Васильевым, перенес три операции
Переживал за ребят, не смог остаться в стороне, — вспоминает о священнике одна из прихожанок. Он совершил свой подвиг — лучше прожить короткую жизнь, но такую, как у него, чем длинную и бесполезную. Другие прихожане подходят к стенду, где собрали фотографии Александра. Женщины приносят по две-четыре красные гвоздики, вытирают слезы. Бабушка с тростью целует фотографии, причитая: «Дайте ещё разок на него полюбуюсь».
Разговоры продолжаются на улице: люди в военной форме с нашивками ВДВ обсуждают военные заслуги Александра. Я вообще не знал священника, который садился в самолет и прыгал столько же раз, сколько солдаты, — подмечает один из мужчин. Прихожане храма на отпевании. Женщина сдерживает слезы, рассказывает, что поддержала решение мужа отправиться на Украину, ведь это было «его долгом».
Согласно официальным данным Русской Православной церкви, Александр стал пятым священнослужителем, погибшим в районе СВО. Он скончался в военном госпитале Севастополя. За две недели до этого, 6 ноября, Александр вместе с протоиереем Михаилом Васильевым из Московской области попали под обстрел на Херсонском направлении. Священники сопровождали солдат, когда в нескольких метрах от них разорвался реактивный снаряд.
Справка Михаил Васильев был широко известен солдатам и военным корреспондентам. Священник прославился еще во время второй Чеченской кампании, когда крестил солдат прямо на передовой. За время спецоперации регулярно навещал военных.
Апостол упомянул нелицемерную веру старших родственников Тимофея — его матери и бабушки, а далее он написал о том, что Бог нам дал «духа не боязни, но силы и любви и целомудрия» 2 Тим.
Эти апостольские слова в полной мере описывают и отца Александра: он тоже вырос в семье верующих людей, и тоже получил от Бога дух силы, любви и целомудрия. Если первое — семью — мы не выбираем, то второе — дары Духа Святого — это то, что во многом зависит от нас самих, именно поэтому апостол Павел там же написал о необходимости возгревать дар Божий, который Тимофей получил через рукоположение, а это означает, что можно получить от Бога дары духовные, но если о них не заботиться, то они уступят место обычным человеческим слабостям. Практика же показывает, что кто-то из священнослужителей слышит эти слова апостола, а кто-то остается к ним глух, а потому в ком-то дары Божии проявляются во всей своей красоте и силе, а в ком-то они и вовсе незаметны. В первую очередь небрежение о дарах духовных выражается через страх.
Если священник небрежет о данном ему даре, то он начинает всего бояться: бояться жизненных обстоятельств, собратьев, архиерея, прихожан, бояться болезней и смерти.
Гиперссылка должна размещаться непосредственно в тексте, воспроизводящем оригинальный материал www. За достоверность информации в материалах, размещенных на коммерческой основе, несет ответственность рекламодатель. Instagram и Facebook Metа запрещены в РФ за экстремизм.
В эти дни, пока душа батюшки с нами, хочется вспомнить, каким светлым и мудрым являлся этот человек, каков был его духовный путь. Закладка фундамента Детство Виктора проходило селе Паревка Инжавинского района. Мальчику очень нравились церковные праздники. Ведь его с ранних лет водили в замечательную Покровскую церковь, которая находилась в селе Ольховка, так как в Паревке здание храма отдали под нужды колхоза. В Покровской церкви служил дивный батюшка, отец Николай Троицкий. Он провёл семь лет в сталинских лагерях. Когда вернулся, здоровье оказалось сильно подорвано, но он неизменно проводил все богослужения.
Будущий священник Иоанн Шальнев учился у отца Николая богословским наукам, а потом им же был положен в сан священника. Перед тем, как идти в храм причащаться, родители омывали нам ножки холодной ключевой водой. Ключевой водой паревцы пользовались из родника. Там есть чудесное место Ключёвка, где 12 источников сходятся в один родник. А вот праздник Светлой Пасхи запоминался тем, что мне всегда на этот праздник покупали новые сандалики». В Паревке Виктор жил с родителями до седьмого класса. Когда же протоиерею Иоанну Шальневу был дан первый приход, семья переехала в село Моршань Лядовка.
Здесь Виктор закончил восемь классов. Надо было решать: или ехать в райцентр в среднюю школу, или идти учиться ремеслу. А Шальнев с детства очень любил автомобильную технику. Ему уже с пятого класса взрослые доверяли водить трактор. Подросток вообще умел многое: и лошадь запрягать, и дрова рубить, и сено косить. Учиться Виктор поехал в областной центр. Поступил в Тамбовский автотранспортный техникум, который окончил 1973 году.
Поэтому, чтобы не быть белой вороной среди друзей, которые могли себе позволить рюмочку и сигарету, занялся спортом. Это было моим алиби. А коль тренировки были регулярными, то до армии получил разряды по многим видам спорта». На каникулы Виктор всегда приезжал к родителям и помогал отцу в храме. На всю жизнь в его памяти запечатлелось, как отец готовился к Пасхе. В чистый четверг омывался из сосуда сам, а затем разводил воду с содой и нашатырём и отмывал всё вокруг. Ночью службу мы с отцом всегда совершали вместе.
Всё это я глубоко впитывал. И это ложилось на моё сердце. Так создавался фундамент моего будущего богослужения». От инженера до священника В армию после техникума Виктор попал подготовленным и физически, и технически.
ВЕРНУВШИСЬ С ТОГО СВЕТА. ВИДЕО. pravoslavie.ru
Главная» Новости» Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Главная» Новости» Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Омского священника Украинской греко-католической церкви, обвиняемого в реабилитации нацизма, сегодня отправили под домашний арест.
Русский священник пропал в арабском районе Иерусалима: подробности, приметы, контакты
А мы с ней год не виделись. В общем, мы поговорили где-то с час. Я бросил всё. Всё, что было в той комнате. Закрыл ее, и мы уехали к ней.
Больше я туда не возвращался. Обрубил все концы сразу. Но героиновая зависимость никуда не делась. Буквально к концу дня мне стало совсем плохо.
И последующие где-то месяца два с половиной у меня была такая диета: бутылка водки, димедрол, тазепам, феназепам — чтобы просто выключиться полностью на время ломки. Моя жена просто святой человек. Она выходила меня. Она шла на работу и покупала мне водку.
А я валялся дома. В начале приема тяжелых наркотиков ты не задумываешься, что с тобой будет дальше, тебе хорошо, и пусть весь мир подождет. А когда ты хочешь с этим покончить, обнаруживаешь, что демон не отпускает тебя. У тебя уже нет вен, те, что были, ты давно «сжег».
Ты весь гниешь, тебя трясет и ломает в буквальном смысле слова. Ломка — это страшнейшая боль. Не как при порезе или ушибе. Это, скорее, сродни ревматическим болям, когда выворачивает суставы.
Но, опять же, многократно умноженная боль. И это внутри тебя. Ты не завяжешь, не приложишь ничего. Тебя начинает выкручивать.
Ты не можешь стоять, ты не можешь лежать, ты вообще не можешь найти покой. Плюс всякие кошмары сопровождают все это. Ужаснейшее состояние. А прекратить его очень просто.
Надо всего лишь поднять трубку, позвонить, и через полчаса ты уже будешь уколот, и всё нормально. Но я дал слово бросить это. По собственному желанию преодолеть ломку чрезвычайно сложно, здесь очень важна поддержка близких и, конечно, желание больного. Но самое главное, чтобы в этом деле тебе помог Бог.
Это я сейчас понимаю, что Господь и жену сподобил, чтобы она ухаживала за мной, и дал мне силы. Один бы я не выдержал этого. Это было страшное лето. Но я оклемался.
Потом я бросил пить. Не скажу, что сам бросил. После водки, после этого всего «лечения» я резко пожелтел. Приехала «Скорая» и говорит: «Да, у вас гепатит С.
Если будете дальше пить — цирроз, и привет». Стал я пить пиво вместо водки. Стало еще хуже. В общем, дело близилось к концу.
Уже не от наркотиков, а от алкоголя. Мы поехали в клинику, где по методу Довженко кодируют. И вот я не пью уже 17 лет. И не тянет.
Я смотрю на тех, кто выпивает, и мне становится смешно — это цирк просто. Люди не понимают, что они творят. Я перестал пить, и, естественно, во всех этих пьяных компаниях мне просто скучно. И прекращение наркотической зависимости, и освобождение от алкогольной зависимости — это все происходило именно после того случая.
Какая-то внутренняя директива возникла, что ли. Сейчас я понимаю, что это всё связано с Богом. Он ставит на путь истинный. Я пошел работать.
Естественно, изменять жене перестал после того момента сразу. Курить перестал, ругаться матом перестал. Это постепенно, шаг за шагом. Во всех моих начинаниях я просил помощи у Бога.
Вот так про себя просил, и Он всегда помогал. К слову, через месяц после того, как я пожелтел, я пошел снова кровь сдал на анализы. Диагноз не подтвердился. Я сдавал еще потом несколько раз — гепатита нет.
Он просто исчез. Отец Георгий: При всем этом вы до Церкви не сразу дошли? Это был долгий путь. Как будто бы сначала нужно было удалить из себя всё ненужное.
А Церковь — это уже тюнинг, доведение до совершенства. Избавление от тех зависимостей, которые я выше перечислил, — это, я считаю, была только грубая настройка, теперь мне предстоит тонкая настройка. Тонкая настройка будет продолжаться до последнего вздоха. Она намного важнее и неизмеримо труднее первого этапа.
Ведь бросить курить куда как легче, чем бросить завидовать кому-то. Или бросить пить легче, чем перестать ненавидеть кого-то или простить кому-то. До Церкви я дошел не сразу. А сначала я просто много читал о посмертном опыте людей.
Ходил в каких-то дебрях: Блаватская, Рерих… Там искал истину. Но нашел, только когда прочел в Библии: «Бог есть любовь» 1 Ин. Об этом учит Православие. В других учениях я не нашел этого.
И там, в моем посмертном опыте, — Бог есть любовь. Абсолютная любовь. Именно там я понял это. Я был защищен, любим, понимаем.
Как сын, который нашел отца. Именно христианство учит, что «тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, Он дал власть быть чадами Божиими» Ин. И руководствуясь этим, я пошел в Церковь, исповедался, причастился. Наверное, в первый раз после крещения.
Меня крестили в 1980 году; тогда мы были во Владимире, когда на Олимпиаду всех из Москвы выгнали, и там в церкви меня мать крестила. Хотя она сама коммунистка, отец коммунист. Врачи… Отец Георгий: Просто в силу традиции, наверное? Тогда я не придал этому значения.
Я, честно говоря, до 20 лет и не задумывался, что такое Бог — есть Он или нет. Просто живем, и всё. После того случая прошло, наверное, лет шесть, прежде чем я пришел в храм… Я стал периодически раз в три недели подходить ко Причастию. Исповедоваться, причащаться.
Первый раз, когда я причастился, — это было нечто неземное. Я вообще человек довольно резкий, где-то грубый бываю. Но здесь я просто расслабился, и мне все люди казались такими добрыми ангелами.
Очнулась матушка Анна спустя два часа. Все это время она и ее супруг висели вниз головой. С дороги их было не видно, так как машину закинуло довольно далеко в лес, а кювет очень глубокий.
Я кое-как выкарабкалась и пошла к дороге за помощью. Постояла, машин не было, вернулась обратно к машине, к мужу. Посмотрела и поняла, что он мертв. Тогда я пошла обратно на дорогу, и на этот раз остановилась встречная машина». Скорая, полиция, звонки родным. В то утро весть «погиб священник Сергий Дроба, отец 11 детей» разлетелась быстро.
Но никто не мог ей поверить, даже самые близкие. Слишком страшно и больно. Матушку Анну срочно увезли в больницу. У нее было сломано 8 ребер. Как она с этими переломами лазила в кювет, обратно и снова на дорогу — совершенно непредставимо. Как будто в то июньское утро не стало их обоих.
Матушка Анна из Ивановской области. Отец Сергий окончил Киевский энергетический институт и одновременно учился в Киевской семинарии. В Лавру приехал поступать в Московскую духовную академию. Вот примерно во время учебы на первом курсе академии он и встретил Анну, которая, в свою очередь, приехала учиться в регентской школе. Я сама из семьи священнослужителей — отец диакон, дедушка священник. Я просила Бога, чтобы Он послал мне мужа, и Господь дал мне то, о чем я просила».
Через две недели после знакомства будущий отец Сергий сделал Анне предложение. А через полгода они поженились. Отец матушки Анны служил в Твери, был диаконом митрополита Виктора, и приход отцу Сергию также дали в Твери — церковь в честь святителя Николая Мирликийского в Красной слободе.
Отключился и старался об этом не думать. Не смог бросить своих», - вспоминает отец Виталий.
Когда еще был сбор посылок, она постоянно звонила, спрашивала» Сама Ольга отмечает, что ее семья давно знает отца Виталия и относится к нему с уважением. Женщина отмечает отзывчивость священника и говорит, что он ей очень помог, когда жених находился в зоне СВО и о нем ничего не было известно. Он мне позвонил и сказал: «Здравствуйте, вас беспокоят из Роскосмоса. Мы потеряли одну звездочку, это не вы? Я тогда еще подумала: «О господи, что за подкаты из 90-х».
Так и познакомились, вместе уже три года, планируем завести детей». Эмоции были самые замечательные, самые искренние. Муж у меня вообще просто совершенно другим человеком вышел оттуда, буквально за час у него вся жизнь перевернулась». Отец Виталий отмечает то, что он переступил через себя, через болезнь, несравнимо с тем, как бойцы в зоне СВО жертвуют собой и идут на передовую.
То есть ты — живое существо, но без тела. А дальше было самое ужасное, что только может произойти в человеческой жизни — Господь показал мне ад. Я попал в ад сразу. Я не очень помню саму процедуру попадания туда, но по ощущениям всё было ужасно. Я оказался в каком-то пространстве в полном одиночестве.
Громадное пространство, в котором ты бесконечно одинок. Ты превращаешься в микрон, в ничто... Ты — сплошная боль, которая невыносима. Ты остаёшься живым, но испытываешь такую боль и такой ужас, которые не описать никакими словами. Полное отчаяние. Мне даже вспоминать и говорить об этом страшно. Сколько длилось это состояние? Это была вечность. Невыносимая вечность.
Я только потом узнал, что один из переводов слова «ад» — это «один». То есть ад — это то место, где нет Бога. Вдруг я поворачиваюсь и вижу громадного серебристого ангела с мечом в руке. Он приближается ко мне, протягивает руку и как будто вытаскивает меня... Очнулся я в реанимации. Думаю, что это даже не врачи меня спасли, а так было предначертано.
Необычайно: священник после аварии попадает в загробный мир
Мария Строганова Его вдова — регент в храме — растит их одна 7 июня на дороге между Кашином и Калязином в автокатастрофе погиб настоятель Никольской церкви в Красной слободе Твери протоиерей Сергий Дроба. У него осталось 11 детей. Фонд «Правмир» открывает сбор на продуктовую помощь семье. Сбор средств был успешно завершён. Но ещё многие взрослые и дети нуждаются в вашей помощи.
Перейти на страницу сбора на сайте фонда Слетели в кювет, машина перевернулась Священник Сергий Дроба и матушка Анна ехали на праздник — торжество по случаю 500-летия обретения мощей Макария Калязинского. От Твери до места им нужно было преодолеть примерно 180 километров, и они уже почти приехали. Оставалось всего километров 10. Возле деревни Пузиково автомобиль Renault Logan выбросило в кювет, где он перевернулся.
Священник за рулем погиб — протоиерею Сергию было 44 года… Вокруг матушки Анны довольно шумно. Это слышно даже при разговоре по телефону. Шумит постоянно. Стараясь говорить отстраненно, держаться, Анна вспоминает тот день: — Дороги пустые, раннее утро, я не знаю, что конкретно произошло, но в ДПС потом скажут, что автомобиль задел обочину.
Все так быстро случилось: муж резко затормозил, машину развернуло на 180 градусов, мы слетели в кювет, машина упала на бок, потом перевернулась и встала на крышу. Я ударилась головой и больше ничего не помню. Очнулась матушка Анна спустя два часа. Все это время она и ее супруг висели вниз головой.
С дороги их было не видно, так как машину закинуло довольно далеко в лес, а кювет очень глубокий. Я кое-как выкарабкалась и пошла к дороге за помощью. Постояла, машин не было, вернулась обратно к машине, к мужу. Посмотрела и поняла, что он мертв.
Тогда я пошла обратно на дорогу, и на этот раз остановилась встречная машина. Скорая, полиция, звонки родным. В то утро весть «погиб священник Сергий Дроба, отец 11 детей» разлетелась быстро.
И с таким растроенным чувством уехал. А потом рассказывает: в этот год он трижды был покушаем женщинами, они хотели его увести из Церкви и женить на себе. Вот ведь соблазн какой был. И тогда он понял, что отец Власий удивительный человек. Его слова, шутки-прибаутки зачастую было не понять. Этим и отличаются настоящие старцы от псевдостарцев.
Последние дают конкретное благословение: «Продай квартиру, бросай своих детей, иди ко мне в монастырь». Настоящие духовные люди никогда не навязывают свое благословение, свое мнение, потому что Бог тоже людям не навязывает свою волю — Бог предлагает ее, а уже человек сам вправе выбрать — принять ее или нет. Бог никогда не накажет человека, если тот не захотел принять эту волю. Настоящие истинные пастыри никогда не дают конкретных благословений. Человек свободен в выборе. И ни один настоящий старец никогда не нарушит эту свободу человека. Своими воспоминаниями об отце Власии поделился и блогер Илья Будкевич, об этом он написал накануне в своем «Живом журнале». Батюшка прожил очень непростую, подвижническую и исполненную любви ко Господу жизнь. Он прошел войну, испытал все её ужасы — оставался без крова, был под оккупацией немцев, его семья нуждалась, и дети с самых малых лет испытывали голод.
Потом были гонения со стороны Советской власти и долгие годы служения Богу, а потом и служение старца православным людям со всей России. Батюшка был духовником Пафнутиев-Боровского мужского монастыря. В 1998 году, заболев онкологическим заболеванием, уехал в Пантелеимонов монастырь на Афоне, где и пробыл в затворе долгих шесть лет. В 2003 году вернулся в Пафнутиев-Боровский монастырь. Несмотря на свою тяжелую, многолетнюю болезнь, он всегда был весёлым, читал духовные стихи, утешал в скорбях, и несведущий человек никогда бы не подумал, что Батюшка так сильно болен. В середине девяностых я, мой кум — в то время регент архиерейского хора Сергей Цивилев и еще один наш добрый и хороший друг Вадик, наслушавшись о обитавшем где-то под Калугой прозорливом чудо-старце Власии, поехали искать его и ответы на волновавшие нас в то время вопросы духовной и мирской жизни. О наших сборах, конечно, знал весь наш храм, и помимо наших проблем, разрешения которых мы ожидали от встречи с схиархимандритом Власием, нас еще и подгрузили кучей вопросов, которые по просьбе наших бабушек мы должны были старцу задать. Тут необходимо сделать небольшое отступление — в то время настоятеля храма отца Александра Уракова переводили служить в другое место, а прихожане волновались — идти ли в другую церковь за отцом Александром или смиренно жить с другим настоятелем. Этот-то вопрос я и должен был в числе других задать схиархимандриту Власию.
Это только через горький опыт стало ощущаться. Однажды — уже после истории с клинической смертью — мне было очень плохо. И Юра Шевчук, с которым мы дружим еще с середины 1980-х, отвёз меня к своим знакомым в Военно-медицинскую академию. Там мне сказали, что с такой кровью люди не живут. Тогда Юра сказал: «Я был на гастролях в Архангельске и встретился там с одним игуменом, он меня пригласил к себе в монастырь. Давай тебя туда отправим». Так я оказался в Антониево-Сийском монастыре.
И получил исцеление на мощах преподобного Антония Сийского. Я всё яснее понимал, зачем Господь вернул меня с того света. Главное, я понял, что существует спасение, что в этом мире можно спастись. Как будто в меня вложили какую-то программу, дали направление, куда надо идти — на свет. Тогда, думаю, и начался мой путь к тому, чтобы стать священником. Хотя сам я этого конечно, еще не знал, и на этом пути предстояло пройти еще через много испытаний и чудес. Я благодарен Богу за то, что Он меня заставил с Собой встретиться.
Я понял, что Он это сделал из любви. Как хирург, который видит, что у пациента аппендицит вот-вот лопнет, и человек от этого гноя погибнет. И тогда хирург делает разрез, удаляет этот аппендицит, у пациента потом всё заживает, и вот он уже готов бежать куда-то. Но куда? А ведь Господь вкладывает в человека понимание, знание. И ему важно это знание применить.
И только Святослава отец Кирилл вводил в алтарь — этот сын и стал священником. В сложные периоды жизни отец Кирилл молился за всех нас. Так было и во время моей операции, когда я чудом осталась жива… Батюшка сам тогда лечился, жил в санатории в Барвихе. Мы приехали к старцу поговорить, отец Сергий прошел к батюшке, а меня охранник не пустил.
И в конце разговора отец Кирилл берет букет цветов из вазы и передает его отцу Сергию, говорит: «Мученице Александре передай». И через несколько недель я попадаю в больницу с перитонитом, начинаются мучения, боли страшные были. Операция 6,5 часов длилась… Но молился старец, молился отец Сергий, и я выжила — врач сказал мне праздновать второй день рождения — медики ни на что не надеялись… Так легко, хорошо было рядом с батюшкой. Любую проблему он решал… Помню, работала я бухгалтером, и вдруг заговорили о сокращении, а я как раз к батюшке приехала в Лавру. Старец говорит: «Не сократят. Ты им гостинчик привези». И я в Сергиевом Посаде накупила комбинаций, безделушек всяких, приехала, раздарила, начальство такое довольное, говорит: «Да ты бы еще там побыла…» …А 20 февраля 2017 года нам позвонили вечером из Переделкина и сообщили: «Батюшка умер 2 минуты назад». И я — в чем была — поехала в Лавру. Протоиерей Сергий Хотяинцев «Исход войны решается на Небе». Протоиерей Сергий Хотяинцев Отец Кирилл осторожно относился ко всяческим техническим новшествам, цифровизации.
Даже говорил: «По телевизору будут меня показывать — ни в коем разе не смотри». Может, конечно, это лично меня касалось. Я ведь не смотрю телевизор. Батюшка говорил: «Мы, россияне, похожи на древний народ Израиля. Как они развращались — получали по носу. Великая Отечественная война — подтверждение тому. На всю Россию перед войной храмов 50 только и оставалось, остальное разрушили, линия была такая, чтобы вообще с верой покончить. Вот война и пришла». А в последнее время мы снова стали отходить от Бога. В каждом кармане — идол — телефон.
У меня телефона, слава Богу, нет. Не хочу быть рабом. Потому что все больше функционала привязывается к телефону, к электронным кодам. В 13 главе Апокалипсиса сказано, что в последние времена нельзя будет ни купить, ни продать без начертания зверя. И мы уже на грани, близки к этому. Бог попустил войну, чтобы пресечь все это, оттянуть самые последние времена. И сегодня льется кровь. Когда беснуются и грешат миллионы — кто-то страдает за всех… У нас в Курской области перед Новым годом — как с цепи сорвались — в магазинах — толпы, машины едут, все покупают продукты, музыка гремит.
«Папы уже нет, мама в больнице». Священник Сергий Дроба погиб в ДТП
Последним местом служения батюшки стало Иоанно-Предтеченское архиерейское подворье города Екатеринбурга, где прихожане сразу полюбили священника, с истинно отеческой заботой окормлявшего свою паству. В то утро весть «погиб священник Сергий Дроба, отец 11 детей» разлетелась быстро. Священник Георгий Максимов: Здравствуйте! Online. Священник вернулся с того света (Аудио). @r_i_s. 08-03-20249 Комментариев21. Религия и современность. Священник Иван Лепатов рассказал, встретится ли душа с родными после смерти, сообщает издание «МедиаПоток».
Анна Дроба. «Он торопился жить». Священник Сергий Дроба погиб в ДТП, его семье нужна помощь
И только Святослава отец Кирилл вводил в алтарь — этот сын и стал священником. В сложные периоды жизни отец Кирилл молился за всех нас. Так было и во время моей операции, когда я чудом осталась жива… Батюшка сам тогда лечился, жил в санатории в Барвихе. Мы приехали к старцу поговорить, отец Сергий прошел к батюшке, а меня охранник не пустил. И в конце разговора отец Кирилл берет букет цветов из вазы и передает его отцу Сергию, говорит: «Мученице Александре передай». И через несколько недель я попадаю в больницу с перитонитом, начинаются мучения, боли страшные были. Операция 6,5 часов длилась… Но молился старец, молился отец Сергий, и я выжила — врач сказал мне праздновать второй день рождения — медики ни на что не надеялись… Так легко, хорошо было рядом с батюшкой.
Любую проблему он решал… Помню, работала я бухгалтером, и вдруг заговорили о сокращении, а я как раз к батюшке приехала в Лавру. Старец говорит: «Не сократят. Ты им гостинчик привези». И я в Сергиевом Посаде накупила комбинаций, безделушек всяких, приехала, раздарила, начальство такое довольное, говорит: «Да ты бы еще там побыла…» …А 20 февраля 2017 года нам позвонили вечером из Переделкина и сообщили: «Батюшка умер 2 минуты назад». И я — в чем была — поехала в Лавру. Протоиерей Сергий Хотяинцев «Исход войны решается на Небе».
Протоиерей Сергий Хотяинцев Отец Кирилл осторожно относился ко всяческим техническим новшествам, цифровизации. Даже говорил: «По телевизору будут меня показывать — ни в коем разе не смотри». Может, конечно, это лично меня касалось. Я ведь не смотрю телевизор. Батюшка говорил: «Мы, россияне, похожи на древний народ Израиля. Как они развращались — получали по носу.
Великая Отечественная война — подтверждение тому. На всю Россию перед войной храмов 50 только и оставалось, остальное разрушили, линия была такая, чтобы вообще с верой покончить. Вот война и пришла». А в последнее время мы снова стали отходить от Бога. В каждом кармане — идол — телефон. У меня телефона, слава Богу, нет.
Не хочу быть рабом. Потому что все больше функционала привязывается к телефону, к электронным кодам. В 13 главе Апокалипсиса сказано, что в последние времена нельзя будет ни купить, ни продать без начертания зверя. И мы уже на грани, близки к этому. Бог попустил войну, чтобы пресечь все это, оттянуть самые последние времена. И сегодня льется кровь.
Когда беснуются и грешат миллионы — кто-то страдает за всех… У нас в Курской области перед Новым годом — как с цепи сорвались — в магазинах — толпы, машины едут, все покупают продукты, музыка гремит.
Уютное Судак митрофорный протоиерей Андрей Дмитриевич Нецветаев. Отец Андрей родился в 1959 году в городе Буй Костромской области, был вторым ребенком в семье Нецветаевых, унаследовал от отца аналитический склад ума, философское мировоззрение. Семья Нецветаевых была многодетная — шестнадцать детей: восемь мальчиков и восемь девочек. Все мальчики — священники, девочки — жены священников.
Иерей Сергий будет молиться за Далера «С момента, как услышал новость, мы молимся об упокоении души, — рассказал «Новому Дню» иерей Сергий. Литию буду служить». Воинский храм Архангела Гавриила находится буквально в двух шагах от гаража, в котором нашли тело Далера, и недалеко от дома, где жил мальчик. Отец Сергий рассказал, что вместе с волонтерами «Лизы Алерт» штаб был в храме не спал, до последнего надеялся, что ребенка найдут живым.
Также иерей вспомнил, что года два назад опекун мальчика Вероника Наумова приходила в храм.
Моя череда приходилась на поздний вечер — с одиннадцати часов до полуночи. На смену мне приходил схиигумен Мелхиседек. Он продолжат чтение Псалтири до двух часов ночи. Отец Мелхиседек был удивительный и таинственный подвижник. Кроме как на службах, его почти не было видно в монастыре. На братской трапезе он появлялся только по праздникам. Но и за столом сидел, склонив голову под схимническим куколем, и почти ни к чему не притрагивался.
Великая схима в Русской Церкви — это высшая степень отречения от мира. Принимая схимнический постриг, монах оставляет все прочие послушания кроме молитвы. Ему, как и при монашеском постриге, вновь меняют имя. Епископы-схимники складывают с себя управление епархией, монахи-священники освобождаются ото всех обязанностей, кроме служения литургии и духовничества. Отец Мелхиседек появлялся под сводами небольшого и слабо освященного Лазаревского храма где читали Неусыпаемую Псалтирь, всегда за минуту до того, как часы на монастырской колокольне должны были пробить двенадцать. У царских врат он медленно клал три земных поклона и ждал, когда я подойду. Преподав мне благословение, он знаком отсылал меня, чтобы в одиночестве приступить к молитве. За целый год он не сказал мне ни слова.
В древнем монашеском Патерике рассказывается: «Три монаха имели обыкновение ежегодно приходить к авве Антонию Великому. Двое из них вели с ним душеспасительные беседы, а третий всегда молчал и ни о чем не спрашивал. После долгого времени авва Антоний спросил у него: "Вот ты сколько времени ходишь сюда и почему никогда ни о чем не спрашиваешь? К тому времени я тоже понимал, как необычайно мне посчастливилось, что каждую ночь я могу хотя бы видеть этого подвижника. Но все-таки однажды я набрался смелости и дерзнул нарушить привычный ритуал. Более того, когда отец Мелхиседек, как обычно, благословил меня у царских врат, я отважился задать вопрос, с которым очень хотели, но не решались обратиться к нему, наверное, все послушники и молодые монахи в монастыре. История заключалась в следующем. Отец Meлхиседек до принятия великой схимы служил в монастыре как все священники, и звали его игумен Михаил.
Он был искусным и усердным столяром. В храмах и в кельях у братии до сих пор сохранились кивоты, аналои, резные рамы для икон, стулья, шкафы, прочая мебель, сделанные его руками. Трудился он, к радости монастырского начальства, с раннего утра до ночи.